My thanks, oh most valorous of maids
That you glittered so close with no graze
And returned me to my native shore:
At the platform of kilometre forty-one
Where I flew, feeling the wind head-on
On Uncle Benya’s petrol-tank once more.
Uncle Benya, twice-removed, was grey-eyed
Leaving family does, he used to ride
With the children hither and thither.
His son Borya, who was bigger than me
He seated behind him on the croup of the steed
The petrol-tank was in front–at the withers.
I was the happiest of all cousins with no doubt
As under me fragrant petrol sloshed about
Under my fingers handlebars jerked in snatches
(By the sides there were two sturdy male hands)
And towards us there sailed, like islands
In a sea of copper pines, the shabby dachas.
That marine din, those coniferous distractions
That best of all the world’s attractions
My uncle in a leather helmet, the smell of bliss–
You snatched these from eternity to our realm
Oh my sister of the shining helm
When you sped on by and contrived to miss.
К мотоциклистке
Благодарствуй, отважнейшая из дев,
Что сверкнула так близко, едва не задев,
И вернула меня к берегам Итаки:
На платформу Сорок второй километр,
Где летела, лицом осязая ветр,
Я у дяди Бени на бензобаке.
Дядя Беня, троюродный, был сероглаз,
От семейных торжеств отрываясь, не раз
Он катал детишек вокруг поселка.
Сына Борьку, что был покрупней меня,
Он сажал за собою, на круп коня,
Бензобак был спереди — там, где холка.
Я была счастливее всех кузин,
Подо мной плескался душистый бензин,
Оживал под пальцами руль горячий,
По бокам — две прочных мужских руки,
А навстречу плыли, словно буйки,
В море медных сосен — утлые дачи.
Этот гул морской, этот хвойный звон,
Этот лучший в мире аттракцион,
Дядю в кожаной кепке и запах рая
Ты у вечности выхватила, быстра,
О моя шлемоблещущая сестра,
Что промчалась мимо, жизнь презирая.
Notes of an idealist 